Религии развиваются, и образы меняются вместе с ними. Они становятся более вычурными или, наоборот, упрощаются. Они могут сделаться более рациональными, красивыми и «ручными». Но стоит традиции рухнуть, как все начинается заново, и не с нуля, а с этой, вшитой на уровне «железа» изначальной образности.
Массовое искусство – магия, лишившаяся потусторонней силы, а потому и в нем древние символы всплывают раз за разом, даже если авторы и знать не знали об архетипах.
В отличие от других сильных образов, их нет необходимости придумывать или доносить до других – достаточно вспомнить или напомнить.
Конечно, все они – не более чем представления, живущие только в нашем пространстве воображаемого. Но вот силы, стоящие за ними – вполне реальны. Более реальны, чем мы сами.
Один из таких образов, о котором я уже писал раньше – Зверь. Могучее, необузданное, дикое начало, соединение жизни и смерти, Родитель всего сущего. Все, что живет, вышло из Зверя, и все в свой час вернется обратно в Его утробу. Там мертвое обретает новый облик и новую силу, после чего может – если такова будет Его воля – родиться снова и прожить другую жизнь.
Люди, звери, боги, даже земля и небо пройдут этот путь, когда настанет их время. Только сам Зверь вечен и неизменен – Он был, есть и пребудет вовеки.
Вероятно, это вообще первый религиозный символ и первый облик Бога, доступный человеку. На нем основан шаманизм. Черты Зверя несут и Великая Мать древних народов, и Орел Карлоса Кастанеды. Он стал началом волшебной сказки. Он направляет обряды посвящения. Чрево Зверя – первое представление о Той Стороне и загробном мире.
Но сегодня я хочу поговорить о другом символе. Он тесно связан с образом Зверя и перекликается с ним некоторыми смыслами.
И, что немаловажно для меня, он имеет прямое отношение к магическому искусству.
Говорят, ты – то, что ты ешь. То, что в тебя входит, изменяется и становится частью тебя, а что не может – твое тело извергает вон. Но в то же время оно меняет тебя, так что с каждым принятым куском пищи ты становишься немного другим.
А иногда встречается и такая пища, что меняет тебя куда сильнее, чем ты ее. Она может поднять со смертного одра – или, наоборот, убить быстрее и надежнее, чем нож или когти.
В просторечии такую пищу называют ядом.
Лекарство – не что иное как яд, принятый в правильной ситуации и в правильной дозе, чтобы точно рассчитать его воздействие. Нарушишь условия использования, и лекарство отравит тебя. Не зря в греческом языке есть слово «фармакон» – зелье – которое может обозначать и то, и другое.
Есть зелья, которые даже не обязательно глотать. Они начинают менять тебя, едва ты только к ним прикоснешься, а уж тем более – намажешься ими.
Правильно подобрав зелье, можно сделать многое – вылечить и убить, подарить наслаждение или погрузить в сон, вызвать страсть и заставить видеть видения.
Власть зелья так велика, что воистину можно сказать: это питье, которое пьет выпившего. Не ты поглощаешь зелье – оно поглощает тебя.
Особенно это верно, когда говоришь о живых ядах – вирусах. Они могут годами храниться в пробирке, не причиняя никому вреда и не требуя ни пищи, ни воздуха. Но едва попав в тело носителя, вирус переделывает его на свой лад, заставляя клетки производить новые молекулы вируса. Жертва яда становится его источником.
Но вирусы открыты лишь в новое время, а верить, что всякая болезнь есть некая отрава, начали тысячи лет назад. Может быть, поэтому лекари и пробовали бороться с болезнью при помощи зелий – яд должен сразиться с ядом.
Современные авторы, когда говорят о четырех стихиях в человеке, отождествляют кровь с водой. Даже в замечательном сериале «Аватар» мастерство крови было высшей ступенью мастерства воды.
Но в системе четырех темпераментов кровь соответствует воздуху. И это правильно, потому что кровь – основа дыхания. Она переносит кислород из легких в клетки. Вместе с ней распространяются гормоны, управляющие поведением тела. Яд или лекарство – стоит им попасть в кровь, как она разнесет их по всему телу, до последнего уголка.
Во многих религиях есть верование, что кровь – это душа. Именно кровь в буквальном смысле определяет, кто ты есть.
Но это значит, что, теряя кровь, ты не только ослабляешь себя, но и, наоборот, распространяешь себя вовне, становишься больше.
В даосской мифологии кровь и семя тесно связаны, во многих трактатах они постоянно упоминаются вместе. И то, и другое, покидая тело, способно породить новую жизнь – но потеря и того, и другого для даосов была путем к смерти.
Мужчина проливает свою кровь лишь по чьей-то воле. Женщина – по самой своей природе. Поэтому во многих традициях женщине приписывают особую силу и опасность. Мужская магия, к добру или к худу, подчинена людям, но женщина, по этим верованиям, колдует непроизвольно и ничего не может с этим поделать.
В мифах и обрядах кровь – сильнейшее зелье. Выпив чужую кровь, ты создаешь связь с ее обладателем. Женщина подливает мужчине в вино свою кровь, чтобы приворожить его. Смешав кровь, двое делаются родичами.
Поговорка «кровь – не водица» сейчас говорит о силе родственных связей. Но изначально она значила противоположное. Кровь, соединяющая побратимов, давших друг другу клятву, сильнее, чем вода общей материнской утробы. Побратим ближе и роднее брата.
И в то же время кровь оскверняет. Тот, кто пролил кровь без должного ритуала, или тот, кто случайно прикоснулся к ней, становится проклятым и не может жить с людьми, пока не очистится.
Третий источник этого символа – жар.
Свет огня или солнца – всегда благо, потому что люди боятся темноты. Но жар – совсем другое дело.
В малых количествах он согревает, поддерживает жизнь в теле, защищает от смертоносного холода. В больших – превращает сырые продукты в пищу, то есть снова поддерживает жизнь. Но когда его чрезмерно много, он убивает и обращает в пепел все, что не смогло перед ним устоять. Только камень и металл могут выйти из огня, став сильнее и чище.
Все три образа связаны между собой – кровь, яд, жар. Кровь кипит от гнева, воспламеняется от страсти, отрава заставляет ее гореть. Яд или зараза так же оскверняют, как и пролитая кровь: человек, чье тело изменяется от болезни, нечист и должен пребывать отдельно от остальных, пока не очистится. Скверна есть та же сила, только неконтролируемая и потому опасная.
Соединяясь между собой, они создают великий символ – огненную, чудотворную Кровь Бога.
Кровь Бога – жидкий огонь. В ней сосредоточена жизненная, творческая мощь. Ее капли, упав на подходящую почву, рождают новые формы. Из них появляются травы, звери, боги и чудовища.
Но это не творение из ничего – это преобразование уже существующего. Чтобы создать новое, Кровь Бога разрушает и растворяет прежнее. И потому она – не только величайшее лекарство, но и величайший яд.
Что смогло устоять и уцелеть, соприкоснувшись с Кровью Бога, станет основой, формой для нового творения. Что не смогло – будет уничтожено, сожжено и переплавлено.
Только герой или глупец будет сам искать встречи с таким могуществом. Герой сделается богом или демоном, глупец – чудовищем, порабощенным своей новой природой, зверем или вовсе растением.
Все остальные, оберегаемые здравым смыслом, держатся подальше от опасности. Животворящая сила Крови Бога нужна им в строго отмеренных дозах, но так, чтобы самим как можно меньше с ней соприкасаться.
Если Зверь – первый, изначальный облик Бога, то Кровь – изначальный облик магической чудотворной силы. Во всех позднейших представлениях вы легко увидите черты этого древнего образа – свойства крови, жара и яда.
Самого Бога тоже изображали в виде света и огня, в котором растворяется всякий, кто подошел слишком близко. Творение может существовать лишь вдали от Творца, и чем совершеннее создание, чем более оно подобно Богу, тем ближе в силах к Нему подойти.
Но Бог – где-то там, к Нему отправляются только избранные мистики и герои. Кровь же – здесь, повсюду. Она течет в жилах мира. Ее приносят людям герои и божества, сошедшие с небес. Она имеет вид огня, поэтического вдохновения, тайного знания, силы и власти. Кровь Бога – та форма, в которой Бог пронизывает, наполняет и поддерживает творение.
Да и что такое энергия, о которой так любят говорить эзотерики, как не та же самая огненная кровь? Она напоминает жидкий свет. Течет и в человеке, и в особых «линиях» на земле. Накапливается в священных местах и предметах. Приносит телу тепло и жизнь. Тот, кто ее теряет – слабеет, но ее можно «перелить» от другого человека... или не-человека. Энергия, полученная от потустороннего источника, обладает его свойствами и потому может быть полезной или опасной.
Название для нее выбрано, конечно, неудачное. Но сам образ куда старше тех, кто им воспользовался.
