Андрей Валентинов, «Око Силы»
Под таким названием много лет назад вышла книга иеромонаха Анатолия (Берестова). Отец Анатолий разоблачал там магов и целителей, утверждающих, будто их магия – белая и ничем не противоречит православной вере.
Я бы, правда, скорее назвал «православными колдунами» некоторых почитаемых старцев. Им тоже приписывают обладание чудотворной силой, а воззрения, которые они высказывают, порой оказываются вполне себе оккультными.
Если бы отец Анатолий решил написать о них, ему тоже не понадобилось бы далеко ходить. Его родной брат, иеросхимонах Рафаил – не только весьма почитаемый старец, но и признанный борец с ИНН и прочими «цифровыми печатями антихриста».
Но сегодня мы будем говорить не о старцах и вообще не о реальных людях. Колдуны, о которых пойдёт речь, обитают исключительно на просторах православного воображения.
Сразу хочу предупредить: здесь будут цитаты, и весьма объёмные. Пересказывать эти тексты своими словами – дело неблагодарное. Они должны говорить за себя сами, своим неповторимым языком.
Первая история известна нам от Паисия Святогорца – при жизни авторитетного старца, а ныне и вовсе преподобного.
Трёхлетним младенцем – будучи только отнятым от груди матери – он был отдан своим отцом группе тибетских колдунов из тридцати человек, для того чтобы они посвятили его в тайны своего колдовского искусства. Этот юноша дошел до одиннадцатой степени колдовства – высшая степень двенадцатая.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он уехал с Тибета и поехал в Швецию, для того чтобы увидеть своего отца. В Швеции он случайно познакомился с православным священником и захотел побеседовать с ним. Юный колдун совсем не знал, что такое православный священник.
В зале, где они беседовали, юноша, желая явить свою силу, начал показывать различные колдовские фокусы. Он вызвал одного из старших бесов по имени Мина и сказал ему: «Я хочу воды». После того как он произнес эти слова, один из стаканов сам собой поднялся в воздух, подлетел под кран, вода открылась, стакан наполнился и затем сквозь закрытую стеклянную дверь влетел в зал, где они сидели. Юноша взял этот стакан и выпил воду. Затем, не выходя из зала, он показывал сидящему перед ним священнику всю Вселенную, небо, звёзды. Он использовал колдовство четвёртой степени и хотел дойти до одиннадцатой.
Потом он спросил священника, как тот оценивает всё, что видит. «Если бы он похулил сатану, – говорил мне молодой колдун, – то я мог бы его убить». Однако священник ничего не ответил.
Тогда юноша спросил: «А почему и ты не покажешь мне какое-нибудь знамение?» – «Мой Бог – Бог смиренный», – ответил священник. Потом достал крестик, дал его в руки юному колдуну и сказал ему: «Сотвори ещё какое-нибудь знамение». Юноша позвал Мину – старшего беса, но Мина, трепеща, как осиновый лист, не мог решиться к нему приблизиться.
Тогда юноша вызвал самого сатану, но тот, видя в его руках крест, вёл себя так же – боялся к нему подойти. Сатана велел ему только одно: побыстрей уехать из Швеции и снова вернуться на Тибет. Тогда юноша начал ругать сатану: «Теперь я понял, что твоя великая сила на самом деле – великое бессилие».
Потом юноша был научен тем добрым священником истинам веры. Священник рассказал ему о Святой Земле, о Святой Афонской Горе и других святых местах. Уехав из Швеции, юноша совершил паломничество в Иерусалим, где видел Благодатный Огонь. Из Иерусалима он поехал в Америку, для того чтобы дать хорошую взбучку своим знакомым сатанистам и вправить им мозги. Бог сделал этого юношу самым лучшим проповедником! Из Америки он приехал на Святую Афонскую Гору.
Вторая история рассказана епископом Митрофаном (Баданиным), но с тем же успехом её мог бы поведать и какой-нибудь другой православный. Я слышал много подобных рассказов.
В лавре есть монах, который во времена своей юности, как и многие тогда, был увлечён восточными духовными традициями и боевыми искусствами. Когда началась перестройка, он с друзьями решил поехать в Тибет, дабы поступить в какой-нибудь буддийский монастырь. С 1984 года, когда монастыри Тибета открыли для доступа, правда, по ограниченным квотам, туда стало приезжать множество иностранцев. И надо прямо сказать, что к чужеземцам отношение в монастырях было крайне скверное: всё-таки это тибетская национальная духовность. Наш будущий монах и его друзья были разочарованы: они так стремились к этому возвышенному учению, к этому братству, духовным подвигам, мантрам и молитвам. Такое отношение продолжалось до тех пор, пока тибетцы не узнали, что перед ними русские. Они стали переговариваться между собой, и в разговоре прозвучало слово «Пересвет». Стали выяснять, и оказалось, что имя этого русского монаха записано в особой святой книге, где фиксируются их важнейшие духовные события. Победа Пересвета занесена туда как событие, которое выпало из привычного хода вещей.
Оказывается, Челубей был не просто опытным воином и богатырем – это был тибетский монах, прошедший подготовку не только в системе боевых искусств Тибета, но и освоивший древнейшую практику боевой магии – Бон-по. В результате он достиг вершин этого посвящения и обрёл статус «бессмертного». Словосочетание «Бон-по» можно перевести как «школа боевой магической речи», то есть искусство борьбы, в котором эффективность приёмов боя беспредельно возрастает за счёт привлечения путём магических заклинаний силы могучих сущностей потустороннего мира – демонов (бесов). В результате человек впускает в себя «силу зверя», или, проще говоря, превращается в единое с демоном существо, некий симбиоз человека и беса, становясь бесноватым. Платой за такую услугу является бессмертная душа человека, которая и после смерти не сможет освободиться от этих жутких посмертных объятий сил тьмы.
Считалось, что такой монах-воин практически непобедим. Количество таких, избранных духами, воинов-тибетцев всегда было крайне невелико, они считались особым явлением в духовной практике Тибета. Поэтому-то Челубей и был выставлен на единоборство с Пересветом – чтобы еще до начала сражения духовно сломить русских.
На известной картине В. М. Васнецова оба воина изображены в доспехах, что искажает глубинный смысл происходившего. Павел Рыженко написал этот сюжет вернее: Пересвет на схватку вышел без доспехов — в облачении русского монаха великой схимы и с копьём в руке. Поэтому он и сам получил тяжёлую рану от Челубея. Но «бессмертного» он убил. Это вызвало полное замешательство татарского войска: на их глазах произошло то, чего в принципе не может быть. Нарушился привычный ход вещей и пошатнулись незыблемые законы языческого мира.
И по сей день служители духов тьмы, мастера восточных единоборств, хранят память о том, что есть некие «русские», у которых есть свой Бог, сила которого неодолима. И этот русский Бог выше всех их богов, и воины этого Бога — непобедимы.
В православной литературной традиции ещё с четвёртого-пятого века существует канон своеобразного фэнтези – история о посрамлении колдуна.
Главный герой усердно служит сатане в обмен на магическое могущество. Он побеждает всех и преодолевает всё, пока не сталкивается с верующим христианином. И тут оказывается, что сатанинские способности множатся на ноль от одного только присутствия христианской святыни, не говоря уже о молитве. Колдун, увидев это, отрекается от сатаны, становится христианином и (в большинстве вариантов) принимает смерть за веру. Впрочем, есть и истории, где он не раскаивается, а продолжает упорствовать и в результате гибнет.
Христиане уже в те времена начали воспринимать эти рассказы как документальные: именно так, буквально, всё и было, и все персонажи там – реальные исторические личности. То, что Киприан и Иустина, главные герои одной из таких повестей, стали официальными святыми, только укрепило традицию.
Рассказ Паисия Святогорца повторяет канон практически дословно. Тут и наивная вера, что колдуны по всему свету верят в того же самого сатану, отлично знают, что он – повелитель зла, но служат ему из-за силы. Тут и бес по имени Мина, уместный в греческой быличке, но, мягко скажем, нетипичный для Тибета – тамошние божества и демоны носят имена вроде Чжамсарана или Дордже Легпа.
Тут и характерная особенность православного фэнтези, о которой я уже неоднократно писал. Зрелищные чудеса – занятие бесов, это нарушение порядка вещей. Бог их не творит. Его сила проявляется, наоборот, в отсутствии чудес и обнулении любых паранормальных способностей.
Иронично, правда, что крестик не отпугивал бесов, пока находился в руках православного священника, но смог удержать самого сатану, едва его взял юный колдун. Трудно придумать этому моменту объяснение, которое не было бы нелестным для морали истории.
Ну а фраза «Теперь я понял, что твоя великая сила на самом деле – великое бессилие» настолько пронизана позднеантичным житийным пафосом, что, кажется, бумага, на которой её напишешь, должна пожелтеть и превратиться в пергамент.
Но христианское фэнтези – не единственный корень таких историй. Есть и другой, и повесть о демоническом Челубее демонстрирует его во всей красе. Это бульварный оккультизм восьмидесятых-девяностых.
Время перед падением Союза и сразу после него было удивительным. Народ, которому долгое время запрещали верить, бросился верить сразу во всё. Экстрасенсы, инопланетяне, магия и колдовство, барабашки, Шамбала...
Кастанеда соединялся в умах с Кашпировским, и получившуюся смесь полировали Копперфильдом. Публика глотала всё это, не разжёвывая, и усваивала, не осмысливая.
Боевые искусства не стали исключением. Если раньше ушу и каратэ считались просто умением драться, привлекательным из-за своей экзотичности и запретности, то теперь и они превратились в магию. Из уст в уста ходили легенды о мастерах, обладающих божественным могуществом, и о секретных стилях, которые делают адепта не только непобедимым воином, но и великим магом.
Родились десятки школ «боевых бакланов», делавших упор не столько на тренировки и спарринг, сколько на ритуалы и психотехники. Некоторые существуют до сих пор.
Слово «Тибет» произносили с особым придыханием. Индия и Китай уже не котировались в качестве центров оккультной премудрости, а вот Тибет оставался чем-то новым и неизведанным.
В России в этом ещё поучаствовали Рерихи, чьё учение как раз в то время стало широко распространяться. Рерихи и их последователи не только пиарили Тибет как средоточие высшей силы и мудрости. Они ещё и объявили тибетскую религию бон местным сатанизмом – поклонением духам зла и чёрной магией, взывающей к запретным силам.
Кстати, автор истории о Пересвете и Челубее, в отличие от преподобного Паисия, в самом деле что-то читал о Тибете. Название «бон», по некоторым версиям, действительно происходит от слова, обозначающего заклинание, магическую формулу или мантру. Правда, бон-по – не тайное боевое искусство тибетских монахов, а просто более уважительное название той же самой религии. Ещё этим словом называют её священнослужителей.
Многие из захваченных новыми веяниями впоследствии разочаровывались в оккультной духовности и уходили в христианство. Но изменить представления о мире им чаще всего оказывалось не под силу. Они продолжали верить в то же, что и раньше – только добавляли к ядерной смеси фанатичное православие*.
[*]* В Европе и Америке подобное началось несколько раньше и выглядело несколько иначе. Однако здешнее и тамошнее «оккультное возрождение» активно взаимодействовали и подпитывали друг друга. Да и американские евангелики-фундаменталисты похожи на некоторых православных намного больше, чем можно подумать.
Инопланетяне прилетают на НЛО и похищают людей – но на самом деле это не пришельцы, а бесы. Боевые искусства могут наделить тебя сверхсилой и сделать непобедимым – но для этого ты должен впустить в себя беса. Экстрасенсы и колдуны обладают невероятным могуществом – но это потому, что они служат бесам. Даже фокусники – не те, кем кажутся. Под безобидную ловкость рук некоторые из них маскируют дарованную бесами силу.
Конечный результат напоминает мрачную вселенную Warhammer 40000. Вокруг кишат бесы. Их сила, власть и злоба непредставимо огромны. Только Бог, чья благодать уничтожает любую магию, может защитить тебя от всего этого.
Истории на эту тему ходили из уст в уста, их печатали в книгах. Некий священнослужитель, известный под псевдонимом «игумен N», выпустил несколько сборников таких историй, предостерегая читателей от коварства демонов.
Особым авторитетом, конечно, пользовались рассказы «очевидцев». Их герой – колдун, экстрасенс или мастер восточных единоборств, который, дойдя до определённой степени посвящения, узнал о подлинной природе своей силы, отказался от неё и стал православным.
Взаимоопыление идей работало и в обратную сторону. Люди, проникнутые этим странным мировоззрением, говорят об энергии икон, о влиянии определённых слов и звуков на геном человека, о благодати, меняющей структуру воды, и колокольном звоне, разрушающем вредные бактерии.
Этот специфический православный магизм всё ещё с нами, и не похоже, что в ближайшие годы куда-то исчезнет. Так что лучше о нём, как минимум, знать.