Ну, тибетский заброда, покажи, чему тебя научили твои бесы!
Андрей Валентинов, «Око Силы»
Андрей Валентинов, «Око Силы»
Под таким названием много лет назад вышла книга иеромонаха Анатолия (Берестова). Отец Анатолий разоблачал там магов и целителей, утверждающих, будто их магия – белая и ничем не противоречит православной вере.
Я бы, правда, скорее назвал «православными колдунами» некоторых почитаемых старцев. Им тоже приписывают обладание чудотворной силой, а воззрения, которые они высказывают, порой оказываются вполне себе оккультными.
Если бы отец Анатолий решил написать о них, ему тоже не понадобилось бы далеко ходить. Его родной брат, иеросхимонах Рафаил – не только весьма почитаемый старец, но и признанный борец с ИНН и прочими «цифровыми печатями антихриста».
Но сегодня мы будем говорить не о старцах и вообще не о реальных людях. Колдуны, о которых пойдёт речь, обитают исключительно на просторах православного воображения.
Сразу хочу предупредить: здесь будут цитаты, и весьма объёмные. Пересказывать эти тексты своими словами – дело неблагодарное. Они должны говорить за себя сами, своим неповторимым языком.
Первая история известна нам от Паисия Святогорца – при жизни авторитетного старца, а ныне и вовсе преподобного.
Однажды ко мне в каливу пришел один юноша – колдун с Тибета. Он рассказал мне многое из своей жизни.
Трёхлетним младенцем – будучи только отнятым от груди матери – он был отдан своим отцом группе тибетских колдунов из тридцати человек, для того чтобы они посвятили его в тайны своего колдовского искусства. Этот юноша дошел до одиннадцатой степени колдовства – высшая степень двенадцатая.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он уехал с Тибета и поехал в Швецию, для того чтобы увидеть своего отца. В Швеции он случайно познакомился с православным священником и захотел побеседовать с ним. Юный колдун совсем не знал, что такое православный священник.
В зале, где они беседовали, юноша, желая явить свою силу, начал показывать различные колдовские фокусы. Он вызвал одного из старших бесов по имени Мина и сказал ему: «Я хочу воды». После того как он произнес эти слова, один из стаканов сам собой поднялся в воздух, подлетел под кран, вода открылась, стакан наполнился и затем сквозь закрытую стеклянную дверь влетел в зал, где они сидели. Юноша взял этот стакан и выпил воду. Затем, не выходя из зала, он показывал сидящему перед ним священнику всю Вселенную, небо, звёзды. Он использовал колдовство четвёртой степени и хотел дойти до одиннадцатой.
Потом он спросил священника, как тот оценивает всё, что видит. «Если бы он похулил сатану, – говорил мне молодой колдун, – то я мог бы его убить». Однако священник ничего не ответил.
Тогда юноша спросил: «А почему и ты не покажешь мне какое-нибудь знамение?» – «Мой Бог – Бог смиренный», – ответил священник. Потом достал крестик, дал его в руки юному колдуну и сказал ему: «Сотвори ещё какое-нибудь знамение». Юноша позвал Мину – старшего беса, но Мина, трепеща, как осиновый лист, не мог решиться к нему приблизиться.
Тогда юноша вызвал самого сатану, но тот, видя в его руках крест, вёл себя так же – боялся к нему подойти. Сатана велел ему только одно: побыстрей уехать из Швеции и снова вернуться на Тибет. Тогда юноша начал ругать сатану: «Теперь я понял, что твоя великая сила на самом деле – великое бессилие».
Потом юноша был научен тем добрым священником истинам веры. Священник рассказал ему о Святой Земле, о Святой Афонской Горе и других святых местах. Уехав из Швеции, юноша совершил паломничество в Иерусалим, где видел Благодатный Огонь. Из Иерусалима он поехал в Америку, для того чтобы дать хорошую взбучку своим знакомым сатанистам и вправить им мозги. Бог сделал этого юношу самым лучшим проповедником! Из Америки он приехал на Святую Афонскую Гору.
Трёхлетним младенцем – будучи только отнятым от груди матери – он был отдан своим отцом группе тибетских колдунов из тридцати человек, для того чтобы они посвятили его в тайны своего колдовского искусства. Этот юноша дошел до одиннадцатой степени колдовства – высшая степень двенадцатая.
Когда ему исполнилось шестнадцать лет, он уехал с Тибета и поехал в Швецию, для того чтобы увидеть своего отца. В Швеции он случайно познакомился с православным священником и захотел побеседовать с ним. Юный колдун совсем не знал, что такое православный священник.
В зале, где они беседовали, юноша, желая явить свою силу, начал показывать различные колдовские фокусы. Он вызвал одного из старших бесов по имени Мина и сказал ему: «Я хочу воды». После того как он произнес эти слова, один из стаканов сам собой поднялся в воздух, подлетел под кран, вода открылась, стакан наполнился и затем сквозь закрытую стеклянную дверь влетел в зал, где они сидели. Юноша взял этот стакан и выпил воду. Затем, не выходя из зала, он показывал сидящему перед ним священнику всю Вселенную, небо, звёзды. Он использовал колдовство четвёртой степени и хотел дойти до одиннадцатой.
Потом он спросил священника, как тот оценивает всё, что видит. «Если бы он похулил сатану, – говорил мне молодой колдун, – то я мог бы его убить». Однако священник ничего не ответил.
Тогда юноша спросил: «А почему и ты не покажешь мне какое-нибудь знамение?» – «Мой Бог – Бог смиренный», – ответил священник. Потом достал крестик, дал его в руки юному колдуну и сказал ему: «Сотвори ещё какое-нибудь знамение». Юноша позвал Мину – старшего беса, но Мина, трепеща, как осиновый лист, не мог решиться к нему приблизиться.
Тогда юноша вызвал самого сатану, но тот, видя в его руках крест, вёл себя так же – боялся к нему подойти. Сатана велел ему только одно: побыстрей уехать из Швеции и снова вернуться на Тибет. Тогда юноша начал ругать сатану: «Теперь я понял, что твоя великая сила на самом деле – великое бессилие».
Потом юноша был научен тем добрым священником истинам веры. Священник рассказал ему о Святой Земле, о Святой Афонской Горе и других святых местах. Уехав из Швеции, юноша совершил паломничество в Иерусалим, где видел Благодатный Огонь. Из Иерусалима он поехал в Америку, для того чтобы дать хорошую взбучку своим знакомым сатанистам и вправить им мозги. Бог сделал этого юношу самым лучшим проповедником! Из Америки он приехал на Святую Афонскую Гору.
Вторая история рассказана епископом Митрофаном (Баданиным), но с тем же успехом её мог бы поведать и какой-нибудь другой православный. Я слышал много подобных рассказов.
Один из игуменов Троице-Сергиевой лавры рассказал нам такую историю.
В лавре есть монах, который во времена своей юности, как и многие тогда, был увлечён восточными духовными традициями и боевыми искусствами. Когда началась перестройка, он с друзьями решил поехать в Тибет, дабы поступить в какой-нибудь буддийский монастырь. С 1984 года, когда монастыри Тибета открыли для доступа, правда, по ограниченным квотам, туда стало приезжать множество иностранцев. И надо прямо сказать, что к чужеземцам отношение в монастырях было крайне скверное: всё-таки это тибетская национальная духовность. Наш будущий монах и его друзья были разочарованы: они так стремились к этому возвышенному учению, к этому братству, духовным подвигам, мантрам и молитвам. Такое отношение продолжалось до тех пор, пока тибетцы не узнали, что перед ними русские. Они стали переговариваться между собой, и в разговоре прозвучало слово «Пересвет». Стали выяснять, и оказалось, что имя этого русского монаха записано в особой святой книге, где фиксируются их важнейшие духовные события. Победа Пересвета занесена туда как событие, которое выпало из привычного хода вещей.
Оказывается, Челубей был не просто опытным воином и богатырем – это был тибетский монах, прошедший подготовку не только в системе боевых искусств Тибета, но и освоивший древнейшую практику боевой магии – Бон-по. В результате он достиг вершин этого посвящения и обрёл статус «бессмертного». Словосочетание «Бон-по» можно перевести как «школа боевой магической речи», то есть искусство борьбы, в котором эффективность приёмов боя беспредельно возрастает за счёт привлечения путём магических заклинаний силы могучих сущностей потустороннего мира – демонов (бесов). В результате человек впускает в себя «силу зверя», или, проще говоря, превращается в единое с демоном существо, некий симбиоз человека и беса, становясь бесноватым. Платой за такую услугу является бессмертная душа человека, которая и после смерти не сможет освободиться от этих жутких посмертных объятий сил тьмы.
Считалось, что такой монах-воин практически непобедим. Количество таких, избранных духами, воинов-тибетцев всегда было крайне невелико, они считались особым явлением в духовной практике Тибета. Поэтому-то Челубей и был выставлен на единоборство с Пересветом – чтобы еще до начала сражения духовно сломить русских.
На известной картине В. М. Васнецова оба воина изображены в доспехах, что искажает глубинный смысл происходившего. Павел Рыженко написал этот сюжет вернее: Пересвет на схватку вышел без доспехов — в облачении русского монаха великой схимы и с копьём в руке. Поэтому он и сам получил тяжёлую рану от Челубея. Но «бессмертного» он убил. Это вызвало полное замешательство татарского войска: на их глазах произошло то, чего в принципе не может быть. Нарушился привычный ход вещей и пошатнулись незыблемые законы языческого мира.
И по сей день служители духов тьмы, мастера восточных единоборств, хранят память о том, что есть некие «русские», у которых есть свой Бог, сила которого неодолима. И этот русский Бог выше всех их богов, и воины этого Бога — непобедимы.
В лавре есть монах, который во времена своей юности, как и многие тогда, был увлечён восточными духовными традициями и боевыми искусствами. Когда началась перестройка, он с друзьями решил поехать в Тибет, дабы поступить в какой-нибудь буддийский монастырь. С 1984 года, когда монастыри Тибета открыли для доступа, правда, по ограниченным квотам, туда стало приезжать множество иностранцев. И надо прямо сказать, что к чужеземцам отношение в монастырях было крайне скверное: всё-таки это тибетская национальная духовность. Наш будущий монах и его друзья были разочарованы: они так стремились к этому возвышенному учению, к этому братству, духовным подвигам, мантрам и молитвам. Такое отношение продолжалось до тех пор, пока тибетцы не узнали, что перед ними русские. Они стали переговариваться между собой, и в разговоре прозвучало слово «Пересвет». Стали выяснять, и оказалось, что имя этого русского монаха записано в особой святой книге, где фиксируются их важнейшие духовные события. Победа Пересвета занесена туда как событие, которое выпало из привычного хода вещей.
Оказывается, Челубей был не просто опытным воином и богатырем – это был тибетский монах, прошедший подготовку не только в системе боевых искусств Тибета, но и освоивший древнейшую практику боевой магии – Бон-по. В результате он достиг вершин этого посвящения и обрёл статус «бессмертного». Словосочетание «Бон-по» можно перевести как «школа боевой магической речи», то есть искусство борьбы, в котором эффективность приёмов боя беспредельно возрастает за счёт привлечения путём магических заклинаний силы могучих сущностей потустороннего мира – демонов (бесов). В результате человек впускает в себя «силу зверя», или, проще говоря, превращается в единое с демоном существо, некий симбиоз человека и беса, становясь бесноватым. Платой за такую услугу является бессмертная душа человека, которая и после смерти не сможет освободиться от этих жутких посмертных объятий сил тьмы.
Считалось, что такой монах-воин практически непобедим. Количество таких, избранных духами, воинов-тибетцев всегда было крайне невелико, они считались особым явлением в духовной практике Тибета. Поэтому-то Челубей и был выставлен на единоборство с Пересветом – чтобы еще до начала сражения духовно сломить русских.
На известной картине В. М. Васнецова оба воина изображены в доспехах, что искажает глубинный смысл происходившего. Павел Рыженко написал этот сюжет вернее: Пересвет на схватку вышел без доспехов — в облачении русского монаха великой схимы и с копьём в руке. Поэтому он и сам получил тяжёлую рану от Челубея. Но «бессмертного» он убил. Это вызвало полное замешательство татарского войска: на их глазах произошло то, чего в принципе не может быть. Нарушился привычный ход вещей и пошатнулись незыблемые законы языческого мира.
И по сей день служители духов тьмы, мастера восточных единоборств, хранят память о том, что есть некие «русские», у которых есть свой Бог, сила которого неодолима. И этот русский Бог выше всех их богов, и воины этого Бога — непобедимы.
В православной литературной традиции ещё с четвёртого-пятого века существует канон своеобразного фэнтези – история о посрамлении колдуна.
Главный герой усердно служит сатане в обмен на магическое могущество. Он побеждает всех и преодолевает всё, пока не сталкивается с верующим христианином. И тут оказывается, что сатанинские способности множатся на ноль от одного только присутствия христианской святыни, не говоря уже о молитве. Колдун, увидев это, отрекается от сатаны, становится христианином и (в большинстве вариантов) принимает смерть за веру. Впрочем, есть и истории, где он не раскаивается, а продолжает упорствовать и в результате гибнет.
Христиане уже в те времена начали воспринимать эти рассказы как документальные: именно так, буквально, всё и было, и все персонажи там – реальные исторические личности. То, что Киприан и Иустина, главные герои одной из таких повестей, стали официальными святыми, только укрепило традицию.
Рассказ Паисия Святогорца повторяет канон практически дословно. Тут и наивная вера, что колдуны по всему свету верят в того же самого сатану, отлично знают, что он – повелитель зла, но служат ему из-за силы. Тут и бес по имени Мина, уместный в греческой быличке, но, мягко скажем, нетипичный для Тибета – тамошние божества и демоны носят имена вроде Чжамсарана или Дордже Легпа.
Тут и характерная особенность православного фэнтези, о которой я уже неоднократно писал. Зрелищные чудеса – занятие бесов, это нарушение порядка вещей. Бог их не творит. Его сила проявляется, наоборот, в отсутствии чудес и обнулении любых паранормальных способностей.
Иронично, правда, что крестик не отпугивал бесов, пока находился в руках православного священника, но смог удержать самого сатану, едва его взял юный колдун. Трудно придумать этому моменту объяснение, которое не было бы нелестным для морали истории.
Ну а фраза «Теперь я понял, что твоя великая сила на самом деле – великое бессилие» настолько пронизана позднеантичным житийным пафосом, что, кажется, бумага, на которой её напишешь, должна пожелтеть и превратиться в пергамент.
Но христианское фэнтези – не единственный корень таких историй. Есть и другой, и повесть о демоническом Челубее демонстрирует его во всей красе. Это бульварный оккультизм восьмидесятых-девяностых.
Время перед падением Союза и сразу после него было удивительным. Народ, которому долгое время запрещали верить, бросился верить сразу во всё. Экстрасенсы, инопланетяне, магия и колдовство, барабашки, Шамбала...
Кастанеда соединялся в умах с Кашпировским, и получившуюся смесь полировали Копперфильдом. Публика глотала всё это, не разжёвывая, и усваивала, не осмысливая.
Боевые искусства не стали исключением. Если раньше ушу и каратэ считались просто умением драться, привлекательным из-за своей экзотичности и запретности, то теперь и они превратились в магию. Из уст в уста ходили легенды о мастерах, обладающих божественным могуществом, и о секретных стилях, которые делают адепта не только непобедимым воином, но и великим магом.
Родились десятки школ «боевых бакланов», делавших упор не столько на тренировки и спарринг, сколько на ритуалы и психотехники. Некоторые существуют до сих пор.
Слово «Тибет» произносили с особым придыханием. Индия и Китай уже не котировались в качестве центров оккультной премудрости, а вот Тибет оставался чем-то новым и неизведанным.
В России в этом ещё поучаствовали Рерихи, чьё учение как раз в то время стало широко распространяться. Рерихи и их последователи не только пиарили Тибет как средоточие высшей силы и мудрости. Они ещё и объявили тибетскую религию бон местным сатанизмом – поклонением духам зла и чёрной магией, взывающей к запретным силам.
Кстати, автор истории о Пересвете и Челубее, в отличие от преподобного Паисия, в самом деле что-то читал о Тибете. Название «бон», по некоторым версиям, действительно происходит от слова, обозначающего заклинание, магическую формулу или мантру. Правда, бон-по – не тайное боевое искусство тибетских монахов, а просто более уважительное название той же самой религии. Ещё этим словом называют её священнослужителей.
Многие из захваченных новыми веяниями впоследствии разочаровывались в оккультной духовности и уходили в христианство. Но изменить представления о мире им чаще всего оказывалось не под силу. Они продолжали верить в то же, что и раньше – только добавляли к ядерной смеси фанатичное православие*.
[*]* В Европе и Америке подобное началось несколько раньше и выглядело несколько иначе. Однако здешнее и тамошнее «оккультное возрождение» активно взаимодействовали и подпитывали друг друга. Да и американские евангелики-фундаменталисты похожи на некоторых православных намного больше, чем можно подумать.
Инопланетяне прилетают на НЛО и похищают людей – но на самом деле это не пришельцы, а бесы. Боевые искусства могут наделить тебя сверхсилой и сделать непобедимым – но для этого ты должен впустить в себя беса. Экстрасенсы и колдуны обладают невероятным могуществом – но это потому, что они служат бесам. Даже фокусники – не те, кем кажутся. Под безобидную ловкость рук некоторые из них маскируют дарованную бесами силу.
Конечный результат напоминает мрачную вселенную Warhammer 40000. Вокруг кишат бесы. Их сила, власть и злоба непредставимо огромны. Только Бог, чья благодать уничтожает любую магию, может защитить тебя от всего этого.
Истории на эту тему ходили из уст в уста, их печатали в книгах. Некий священнослужитель, известный под псевдонимом «игумен N», выпустил несколько сборников таких историй, предостерегая читателей от коварства демонов.
Особым авторитетом, конечно, пользовались рассказы «очевидцев». Их герой – колдун, экстрасенс или мастер восточных единоборств, который, дойдя до определённой степени посвящения, узнал о подлинной природе своей силы, отказался от неё и стал православным.
Взаимоопыление идей работало и в обратную сторону. Люди, проникнутые этим странным мировоззрением, говорят об энергии икон, о влиянии определённых слов и звуков на геном человека, о благодати, меняющей структуру воды, и колокольном звоне, разрушающем вредные бактерии.
Этот специфический православный магизм всё ещё с нами, и не похоже, что в ближайшие годы куда-то исчезнет. Так что лучше о нём, как минимум, знать.
