Мысли вслух о метафизике

В любой области что-то дается проще и легче, а что-то нелегко даже специалисту.

Мастер искренне уверен, что то, что дается ему легко, будет легким и для начинающего, и потому, доведись ему кого-то учить, будет поначалу давать именно такие задания.

Но вот в чем парадокс: для новичка и специалиста градация «от простого к сложному» может различаться весьма и весьма. И не всегда специалист это осознает.

В статье «(Де)мотиваторы от мастеров» я уже говорил на тему этой своеобразной слепоты на примере уроков рисования, поскольку именно там она заметнее всего. К примерам, которые я тогда приводил, могу добавить еще один.

( Collapse )

Сегодня перечитывал давнюю статью моего взаимного френда и хорошего друга lena_malaa о турбо-суслике и сформулировал для себя одно интересное наблюдение.

Мы привыкли разделять цели и средства. То, что ты делаешь – это одно, то, чего ты хочешь этим добиться – совсем другое. Грубо говоря, писатель и астроном делают одно и то же: набирают текст на компьютере. Но один создает произведение, второй набивает результаты наблюдений. Занятия разные, а процедура, при помощи которой эти дела делаются – одна и та же.

Мы привыкли оценивать в первую очередь цели, а уже во вторую средства. Если два человека воюют, но один защищает свою страну, а другой гонится за добычей и славой, то первого мы ценим выше. Если двое добиваются одного и того же, то тогда уже можно сравнивать их средства и методы.

И вот тут лежат корни одной интересной ловушки, в которую мы так часто попадаем, когда речь идет о вещах неочевидных.
( Collapse )

Не так давно я выкладывал здесь статью о том, как видеть правду статистики, и о том, что для этого необходимо смотреть дальше одного-двух чисел, которыми обычно оперируют пропагандисты (с любой стороны любого конфликта).

Уже тогда в комментариях мне указали, что я упускаю из вида некоторые важные детали, которые несколько меняют впечатление от картины. Например, говоря о том, что жертвами огнестрельных убийств в США непропорционально часто становятся молодые негры, я забываю упомянуть, что эти негры чаще всего убивают друг друга: большинство их происходит из неблагополучных (а на самом деле попросту нищих) районов. Перестрелки между уличными бандами, вооруженные грабежи и т.д. там в порядке вещей, что, логично, ведет к большей смертности.

Все это так. И поэтому сейчас я снова возвращаюсь к оружейной теме, дабы еще больше расширить понимание статистики.
( Collapse )

Я не буду повторять уже навязшую в зубах пословицу о статистике. Ее все слышали уже раз сто. И она, разумеется, неверна.

Статистика действительно способна показать, как обстоят дела. Собственно, во многих областях только она и способна это показать. Личные впечатления, слухи и сплетни, мнения экспертов — все это чаще всего ошибочно. А вот собранные беспристрастные цифры показывают все как есть.

Но при одном важном условии, которое очень часто упускают из виду. Статистика показывает правду, только если она полная. Выдернув из отчета конкретное число и продемонстрировав его публике, очень легко создать у нее любое нужное впечатление.

Как простейший пример — статистика разводов. По их количеству Россия чуть ли не на первом месте среди развитых государств. Пора бить тревогу? Ан нет. Достаточно взглянуть на другую часть той же подборки — количество взрослых людей, живущих в одиночестве. И тут Россия внезапно оказывается на последнем месте среди тех же государств.

И тут же все понятно. Русские намного чаще разводятся, потому что намного чаще женятся, в то время как европейцы и американцы предпочитают просто встречаться или жить вместе, никак не оформляя свои отношения, а в брак вступать в лучшем случае через несколько лет — если отношения протянули столько. Собрать же данные по количеству «гражданских браков», не выдержавших проверку временем, намного сложнее.


( Collapse )

Возможно, вы уже читали в интернете об удивительном открытии генерала Маршалла. Он, как известно, вскоре после окончания Второй мировой войны провел масштабный опрос среди американских ветеранов — людей, побывавших во множестве боев. И оказалось, что три четверти из них в большинстве сражений ни разу даже не выстрелили в сторону противника. И только два человека из ста стреляли, сознательно целясь во врагов.

Это, конечно, результаты для пехоты. У артиллерии и танкистов цифры были совсем иными. У пилотов бомбардировщиков — еще более иными. И неудивительно, ведь и те, и другие, и третьи могут убивать врага, не видя его. То, что они делают, они сами — ни сознательно, ни подсознательно — не воспринимают как убийство. А потому и могут совершать его с легкостью, не испытывая впоследствии угрызений совести.

Для пехоты все иначе. У человека есть мощнейший психический барьер, не дающий лишать жизни себе подобных. И даже когда это приходится делать — десятки тысяч солдат впоследствии вспоминали, что палец, лежащий на спусковом крючке, попросту отказывался им повиноваться.

Заповедь «не убий», как оказалось, вшита в человека куда глубже любых религиозных предписаний. Но не в любого человека.( Collapse )